Если моя жизнь понадобится, защитить тебя я… Отдам её. Мой меч с тобой.
— Взгляни на них. Им страшно. Это видно по глазам. [говорит на эльфийском] И не зря, три сотни против десяти тысяч!
— [говорит на эльфийском] Здесь у них больше надежды защитить себя чем в Эдорасе.
— [говорит на эльфийском] Они не смогут победить в этой битве. Они все погибнут.
— Значит, я погибну с ними!
Дела не станут менее доблестными, если не будут награждены.
За Фродо!
— Мы доверяли тебе всегда, и ты не подводил нас. Прости. Я напрасно отчаялся.
— Здесь нечего прощать, Леголас.
Всякому деревцу родная земля слаще.
— Что могут сделать люди против такой свирепой злобы?
— Крушить их…
Мне известно великое множество самых разных мрачных историй. Есть среди них и ваша…
Тот, кому грозит опасность, рано или поздно устает подозревать всех и вся, ему просто хочется довериться иногда первому встречному.
Никакие ворота не удержат Врага, если при них не будет защитников.
Мы – на самом краю пропасти, где надежда и отчаяние сродни.
Но знай, Эомер, тебя она любит по-настоящему, меня же – нет. Ибо тебя она знает, а во мне любит лишь тень, грезу, игру собственного воображения.
Из всех зол и тягот, какие хранит в запасе судьба, нет ничего столь горького и позорного для мужа, как снискать любовь прекрасной и бесстрашной девы и не иметь возможности ответить ей тем же.
– Но я не служанка, я – из рода Эорла. Я умею сидеть в седле, владею мечом и не боюсь ни боли, ни смерти.
– Чего же ты боишься, госпожа?
– Неволи, – бросила она. – Я боюсь просидеть всю жизнь под замком, боюсь дождаться дня, когда усталость и годы примирят меня с тюрьмой, когда надежда совершить великое исчезнет, забудется и перестанет волновать сердце.