… если хочешь быть верной женой, надо любить не добрые слова и дела мужа, а истинную его природу. Обшивка корабля, плывущего по океану, приемлет и пожирающего её древесного червя, и чистую морскую воду.
Счастье — ну как бы тебе сказать — это вроде вышивания гладью, дело кропотливое и трудоемкое. Сидишь одна-одинешенька, тебе горько, тоскливо, тревожно на душе, ночи беспросветны, зори кровавы, и ты все это медленно, тщательно вкладываешь в свой узор. И в результате выходит маленький гобелен, на котором всего лишь одна, самая что ни на есть обыкновенная, но — роза. Женские руки, женское терпение способны даже муки ада превратить в розовый бутон.
Когда происходит то, чего ты больше всего боялась, на самом деле исполняется твое неосознанное, сокровеннейшее желание. Только оно достойно чести стать настоящим воспоминанием, навеки застыть в кусочке янтаря. Это плод, которым не пресытишься, вкуси его хоть сто тысяч раз.
Матушка, не родилась ещё такая женщина, которую мог бы обмануть мужчина.
В свою доброту я и не верю. Но верю, что другие люди добры. Так как-то жить спокойней.
Мои воспоминания подобны мухе, застывшей в янтаре.
О, эта ваша мечта о тихой и спокойной жизни! Сидеть в уютной комнате, завесив окна розовым шелком, и упаси Боже не выглядывать — что там происходит, на краю мира и даже еще дальше. А потом вы умрете, и единственной вашей усладой перед смертью будет мысль о том, что вы не дали ничему презренному и низменному себя запятнать. Есть ли на свете более дешевая, более вульгарная причина для гордости?
Любовь — это мёд, в котором слишком силен привкус пепла.
— Господь всегда ясно показывает нам, что хорошо, а что дурно, — черта, разделяющая Добро и Зло, подобна линии, которую дети проводят мелом на мостовой.
— Вы так полагаете? А по-моему, эта линия скорее походит на границу моря, перемещающуюся по мере приливов и отливов…
А гадостей я не желаю ни видеть, ни слышать — закрываю глаза и затыкаю уши.
… счастье — оно как крупицы золотого песка в грязи. И в самом мрачном углу преисподней можно увидеть его сияние.
Постороннему глазу недуг кажется ужасным, но за острыми шипами скрывается благоуханная роза.
И злодейство, и несчастье подобны заразе — люди в ужасе шарахаются от них, боятся, как бы болезнь не перекинулась. Но зато нет для людей более лакомых тем для пересудов, чем эти две.
- 1
- 2