Единственное средство меньше страдать — это наблюдать собственные муки и отвлекаться, описывая их.
Книжный клуб «Книговек» предлагает вашему вниманию произведения Виктора Гюго, вышедшие в серии «Поэты в стихах и прозе»: избранные стихотворения разных лет и две повести «Последний день приговоренного к смерти» и «Клод Ге». В своем первом прозаическом произведении о современности — повести «Последний день приговоренного к смерти» (1829) о мучительных переживаниях человека, ждущего исполнения смертного приговора, Гюго берет на себя «роль ходатая за всех возможных подсудимых, виновных или невинных, перед всеми судами и судилищами, перед всеми присяжными, перед всеми вершителями правосудия». «Последний день...» предвосхитил повесть «Клод Ге» (1834). В ней описана реальная история рабочего, осужденного на смертную казнь за убийство тюремного надзирателя, который над ним издевался (писатель прочитал о процессе в газете, пытался предотвратить казнь, хлопотал о смягчении наказания, но все его попытки были безуспешны).
Автор:
Упадок искусства идёт за падением нравов.
— Он, кажется, думает этой книгой способствовать отмене смертной казни.
— Я же вам говорю, просто безобразие!
Все люди приговорены к смерти с отсрочкой на неопределённое время.
А что делает смерть с нашей душой? Какой природой наделяет её? Что берёт у нее или придаёт ей? Куда девает её? Возвращает ли ей хоть изредка телесные очи, чтобы смотреть на землю и плакать?
А неизвестно, что мучительнее — чтобы кровь уходила капля за каплей или чтобы сознание угасало мысль за мыслью.
Верёвка на виселице — вдова всех повешенных.
Нам возразят, что общество должно мстить, должно карать. Ни в коем случае. Мстить может отдельный человек, карать может бог. Общество же занимает промежуточную ступень. Кара – выше его, месть – ниже. Ни такое возвышенное, ни такое низменное дело ему не пристало; его обязанность не «карать, чтобы отомстить», а воспитывать, чтобы исправить.
Прежде всего мы отрицаем самую идею примера. Мы отрицаем, что зрелище казни оказывает то действие, какого от него ожидают. Оно играет отнюдь не назидательную, а развращающую роль, оно убивает в народе жалость, а следовательно, и все добрые чувства.
Временами невольно думается, что защитники смертной казни не отдают себе ясного отчета в том, что это такое. Да сравните вы хоть раз любое преступление с тем возмутительным правом, которое общество самовластно присвоило себе, с правом отнимать то, чего оно не давало, с этой карой, которая сама по себе является самым непоправимым из всех непоправимых зол!
Общественное здание прошлого держалось на трех опорах: священник, король, палач. Давно уже прозвучал голос: «Боги уходят!». Недавно другой голос провозгласил: «Короли уходят!». Пора, чтобы третий голос произнес: «Палач уходит!».
То зло, на которое ополчались гневом, начнут лечить милосердием. Это будет просто и величаво. Вместо виселицы – крест. Вот и все.
Пусть вокруг меня все однообразно и серо, зато во мне самом бушует буря, кипит борьба, разыгрывается трагедия.
Если вы не доверяете прочности решеток, как вы решаетесь заводить зверинцы?
Тем, кто поистине силен и поистине велик, всегда подобало заботиться о слабых и малых.
- 1
- 2