Доживи до моих лет, юноша, и ты поймешь: когда находишь нечто, благодаря чему открываются поразительные возможности с перспективой революционно изменить к лучшему жизнь рода человеческого, — в таких случаях лучше всего закрыть крышку и притвориться, будто ты ничегошеньки не видел.
Бывает, не везёт людям. А бывает — целым континентам. Он создавался в последнюю очередь. Даже имя ему выпало какое-то несуразное — ИксиксИкс. Зато много-много лет спустя на него выпал Ринсвинд, самый невезучий и трусливый волшебник на Плоском мире. И именно на Ринсвинда возложена великая миссия — спасти этот несчастный континент. Правда, чтобы эту миссию возложить, надо сначала Ринсвинда догнать…
Автор:
Большая часть преподавательского состава боялась домоправительницы как огня. Госпожа Герпес обладала загадочными, непостижимыми для волшебников способностями – к примеру, она могла сделать так, что постели оказывались застеленными, а окна – вымытыми. Волшебник, который своим полыхающим энергией посохом направо-налево крушил страшнейших монстров, пришельцев из далеких регионов вселенной, — такой волшебник, взявшись не с того конца за перьевую пылеубиралку (или как там оно называется?), мог серьёзно пораниться. Но по одному слову госпожи Герпес бельё стиралось, а носки штопались.
Волшебники были людьми цивилизованными, образованными и культурными. И, оказавшись на необитаемом острове, они не растерялись, а мгновенно смекнули: перво-наперво следует найти стрелочника.
Стоит найти удаленный от всех и вся, прелестный, дикий уголок, как неизменно выясняется, что какой-то любитель географии уже успел здесь побывать и все испоганить. Некогда по делам чрезвычайной скрытности Ринсвинда занесло в Морпоркские горы. И что он там обнаружил? Дальняя стена самой глубокой пещеры оказалась сплошь изрисована плодами вдохновения какого-то вандала: корявыми буйволами и антилопами. Но, мало того, вандалы оставили после себя кучи мусора и старых костей. Некоторые абсолютно не умеют вести себя в общественных местах.
— Зачем нам их оружие?
— Скинем за добрую цену.
— А с телами что будем делать?
— А ничо. За них и гроша ломаного не дадут.
Воскликни какой-нибудь бог: «Да будет свет!» — именно волшебники первым делом поинтересуются: «А зачем? Лично нам и в темноте неплохо живется».
Это же удивительно, сколь последовательно и неизменно влияют на людские судьбы удаленные на миллиарды миль и выстраивающиеся в определенном порядке плазменные шары, на большей части которых о существовании человечества и слыхом не слыхивали.
Если ты наступаешь на какого-то муравья, значит, ты на него уже наступил, так что, если ты снова на него наступишь, это будет как бы в первый раз, ведь ты наступаешь на него сейчас, потому что когда-то уже наступил. И это когда-то и есть сейчас.
Однако, всему есть пределы. Свободомыслие – это, конечно, здорово, но нельзя же думать все, что тебе заблагорассудится.
Пару минут, испытывая некоторое чувство вины, он поразмышлял, а не сотворить ли еще пару-тройку звероящеров – пускай бы сожрали непрошеных гостей, пока те не стали слишком надоедливыми, — но потом отбросил мысль, как недостойную современного и передового божества.
Ринсвинду срочно нужна была карта. Не географическая (хотя и она бы не помешала), а карта, по которой можно было бы определить нынешнее местоположение его «крыши».
Я хотел появиться перед вами в виде, который вы, люди, считаете божественным, — объяснил бог. А длинная борода и ночная рубашка считаются в таких случаях непременными атрибутами. Неужели какая-то растительность на лице должна внушать почтение? Не говоря уже о ночной рубашке…
Волшебники, столкнувшись с опасностью, сразу начинают спорить: с какой именно опасностью они столкнулись? И к моменту достижения консенсуса опасность или доходит в своем развитии до такого состояния, когда альтернативы очень и очень четко обозначены, так что остается либо уцепиться за одну из них, либо погибнуть, — или ей становится скучно и она отправляется на поиски клиентов позанятнее. Даже у опасностей есть гордость.
— Разве ты не мечтаешь о том, чтобы создать существо, способное размышлять о вселенной? – спросил Думминг.
— Боги меня упаси, вот чего мне точно не надо – чтобы всякие любопытные твари совали нос в мои дела! – раздраженно оборвал его бог.
Согласно понятиям госпожи Гермес, боги были существами социально приемлемыми – по крайней мере, если у них наличествовала человеческая голова, и они были одеты. Боги котировались чуть выше первосвященников и примерно наравне с герцогами.