Да, я не улыбаюсь каждому встречному, но есть люди, которые мне дороги и которых я люблю.
Добрый Пит Мелларк гораздо опаснее для меня, чем злой. Добрые люди норовят проникнуть тебе в самое сердце. Я не должна этого допустить.
Все чувства обостряются до предела и подчинены одной задаче — выжить. Нет времени раздумывать. Раздается свист — и ты либо действуешь, либо погибаешь.
Нам не остается ничего другого, как шутить. Иначе можно сойти с ума от страха.
Победить страх труднее всего. Как раз его мы запоминаем особенно крепко — из чувства самосохранения.
Не знаю, как ему объяснить, что значит — убить человека. И что убитые навсегда остаются с тобой.
Город пылает сотнями тысяч огней, за ними не разглядеть ни единой звезды.
Я еще слабо надеюсь, но в глубине души понимаю: все бесполезно. В прошлое нет возврата.
Порой с людьми происходит такое, к чему они совершенно не готовы.
И вдруг он взял мое лицо в ладони — и поцеловал.
Я растерялась. Казалось бы, после стольких лет вместе мне было известно все о его губах: как они улыбаются, говорят и грустят. Но я даже не представляла себе, какое тепло заструится от них по моим, когда наши губы встретятся. Или как эти руки, создавшие множество хитрых ловушек, легко могут обхватить меня. Смутно помню: вроде бы я издала негромкий гортанный звук и крепко сжала пальцы у него на груди. Тут Гейл отпустил меня и сказал:
— Я не мог этого не сделать. Хотя бы раз.
И ушел.
— Не дай им погибнуть от голода! — кричу я, цепляясь за его руку.
— Не дам! Ты же знаешь! Китнисс, помни, что я…
Когда мчишься вперед, что есть силы ускоряясь, все твои горестные мысли буквально вылетают из головы.