Дэвид посмотрел на Джонни, и взгляд этот живо напомнил ему Тэрри. Именно такими взглядами она сводила его с ума. «Ты знаешь о чём я говорю», читалось в этом взгляде. «Ты это точно знаешь, так что не отнимай у меня время, прикидываясь круглым дураком».
Что же это за Бог? Отвернись от него и обними моего бога. Мой хотя бы честен, когда речь заходит о жестокости.
Мы как персонажи третьесортного фильма, подумала Синтия. Остаёмся там, откуда надо уходить. Лезем туда, где нам делать нечего.
Преподобный Мартин раз за разом втолковывал Дэвиду этот, наверное, самый важный постулат: здравомыслящие мужчины и женщины в Бога не верят. Приговор этот окончательный и обжалованию не подлежит. Об этом не скажешь с амвона, потому что паства выгонит тебя из города, но это чистая правда. Бога заботит не здравый смысл, Богу нужны Вера и доверие. Бог говорит: «Не бойтесь, уберите страховочную сетку. А когда сетка убрана, выбросьте и сам канат».
Убить человека не так то просто, он не раз видел это во Вьетнаме. Люди обычно умирали трудно. Вызывая ужас у тех, кто стоял рядом.
У меня есть недостатки, но глупость в их число не входит.
Потому что человек, лишенный цели в жизни, пусть даже его банковские счета ломятся от денег, — всегда маленький человек.
Земля в человеческом сердце, она ещё твёрже. Человек растит что может и заботится о посевах.
Дольше всего человек помнит уроки, которым он научился сам.
Живопись — это память, Эдгар. Проще не скажешь. Чем яснее память, тем лучше живопись. Чище. Эти картины, они разбивают моё сердце, а потом оживляют его.
… создание рассказов — хрупкий навык, который без постоянного применения выветривается.
Может быть, в жизни каждого человека наберется не больше месяца счастливых дней.
— Папа, зачем люди умирают?
— Я не знаю, наверно, чтобы освободить место для новых. Для малышей.
Фотографии в альбоме. Рассказы, в которых у нее еще не было артрита, а кровь оставалась молодой и горячей. Это прошлое не нуждалось в ней самой. И, если тело человека — это только конверт, содержащий в себе душу, как думают верующие, то для этих крепких парней прошлое было письмом, которое они никогда не прочтут.