Лео никогда не отличался ни ростом, ни силой. Он выживал среди крутых ребят-соседей, среди крутых одноклассников, в крутых детских домах только благодаря своим мозгам. В классе он был клоуном, во дворе — шутом, потому что рано понял: если ты валяешь дурака и делаешь вид, что тебе не страшно, то тебя никто и не поколотит. Даже худшие из хулиганов будут относиться к тебе терпимо и держать рядом для смеха. И потом, шутка неплохо помогает скрыть боль. А если это не срабатывало, то всегда существовал план Б. Беги что есть сил. Снова и снова. Был еще и план В, но он обещал себе никогда больше к нему не прибегать.
Но сейчас Лео чувствовал потребность воспользоваться именно этим способом, хотя после того происшествия, после смерти матери, ни разу к нему не обращался.
Он вытянул пальцы и почувствовал, как их начинает покалывать. Потом появились язычки пламени, и вот завитки красных огоньков заплясали на его ладони.
Каждый раз, когда они, взвизгивая и хихикая, набрасывались на какого-нибудь бедного пацана, словно стая пираний, у несчастной жертвы оставались ворох лент в волосах и лицо, разрисованное помадой.
Я быстро обернулся. Аннабет побледнела и старалась не встречаться со мной взглядом. Я вспомнил, как два года назад думал, что она собирается посвятить себя служению Артемиде и стать охотницей. Тогда я чуть не ударился в панику, думая, что потеряю Аннабет. Кажется, теперь она испытывала тоже самое.
Владыка времени оказался погребен под огромным синим задом.
«Гроувер,-позвал я.-Проснись».
«Хр-р-р-р-фью-ю-ю-ю».
«Приятель, ты весь в грязи. Проснись!»
«Спать», — пробормотало его сознание.
«ЕДА, — я сменил тактику. — БЛИНЫ!»
Глаза сатира распахнулись.
То есть, конечно, она всегда была очень симпатичной, но в последнее время вообще превратилась в красавицу.
Я вдруг осознал, что пялюсь на нее — довольно глупое поведение, учитывая, что я ее видел изо дня в день уже не первый год.
И все же, едва увидев ее, я сразу утратил способность нормально соображать.
Следом за ним подбежала Аннабет, и, когда я ее увидел, признаю, мое сердце забилось чаще.
Улыбался Коннор кривой усмешкой, очень подходившей его извращенному чувству юмора.
Там очень красиво, особенно зимой! А уж какие там дриады — закачаешься! Стойте, вы не могли бы стереть последнее предложение? Можжевела меня убьет!