За моей спиной четверть века фальстартов и подглядываний в чужие окна — и полные непонятки, как же пробраться на этот сраный праздник жизни. И главное, как там остаться.
— Ты никогда не страдал от неумения ладить с людьми, Джордж.
— Зато я страдал от неумения удержать их рядом с собой. Та же проблема, вид сбоку.
— Ладно, я перестаю умолять тебя не реветь. Возможно, эти слезы тебя исцеляют.
— Только не эти. Это слезы злости.
— Ну что ж, милая, если тебе это поможет, я твой друг навсегда.
— Ох, пап. Ты же знаешь, что это не считается.
Там, где нет места для тяжести или боли, мягкость не имеет смысла.
Она не плакала, когда он ушел, не злилась и не тосковала. Просто смотрела, как на телеэкране празднично одетые люди проживают свои праздничные жизни. И лишь когда пришла пора выключить всю эту дребедень и пойти к черту спать, — вот тогда она и расплакалась.
— Он кажется счастливым.
— Он всегда кажется счастливым. Но не факт, что оно так и есть.
Аманда откинулась назад — без обеда, без кофе, без сил, — и вновь на глаза наворачивались слезы, слезы ярости, оттого что весь мир, похоже, разваливался на части, причем безо всякой на то причины, хотя ничего на свете не изменилось, кроме разве какой-то мелочи, которую она даже не смогла бы назвать, но которая отняла у нее то, что она считала собственной жизнью, и зашвырнула все это на высоченную гору, чтобы ей пришлось карабкаться туда — и в итоге обнаружить, что впереди лишь очередная гора, еще выше, и так с ней будет всегда, пока она жива на этом гребаном белом свете, и если это действительно так, то какой вообще в этом смысл — да и есть ли он, черт бы его побрал?
У меня не было ничего. Лишь хобби, которое тоже не значило ничего. Пустая трата времени. А потом вдруг появляешься ты…
Истории ничего не объясняют. Они делают вид, но на самом деле только дают тебе отправную точку. У настоящей истории нет конца. Всегда будет что-нибудь после.
Вот этого я никогда не пойму. Неспособность людей видеть себя отчетливо. Видеть то, чем они являются на самом деле, а вовсе не то, на что они боятся походить или, наоборот, походить мечтают. Почему вам никогда не хватает того, кто вы есть?
Я думаю, быть человеком — значит сильно к чему-то стремиться. Сильно чего-то желать. Сильно в чем-то нуждаться. И почти всегда это есть в нас. Такая разновидность яда, который отравляет все вокруг.
Со своей манерой разрушать все, к чему прикасаешься, ты будешь искать себя до конца жизни.
— Но что бы ты делал без меня, Джордж?
— Видимо, то же, что и с тобой. Только с меньшими проволочками.
Все, как всегда, зависит от случайных обстоятельств, не так ли? И счастье каждого может улетучиться в любой момент.
- 1
- 2