А между тем капли времени не стряхнешь с лица рукавом, это ведь не капли дождя. Они остаются навсегда.
Всякий раз, когда Европа заболевает, она просит прописать лекарство Балканам.
Каждый носит свою смерть во рту и может, если пожелает, выплюнуть её.
Единственное избавление от зла – смерть. Но тамошнее, если судить по здешнему, меня пугает.
Мы больше не нужны друг другу. Даже когда мы близки в любви, ты смотришь туда, куда я не могу идти, если только не пойду задом наперед, а я иду туда, куда ты не можешь смотреть, если только не будешь смотреть назад.
Сидя за холстом, работая, он, сам того не желая, следил за тем, как его мысли одна за другой совершают самоубийство.
Чувства, продолжали они, лишь проходят сквозь тело, но в нем не заканчиваются.
Счастье — это работа, которую любишь, и женщина, которая любит.
Иерархия смерти — это единственное, что сводит систему соприкосновения разных уровней реальности в одно, невидимое пространство, в котором смерть, как в чёрном зеркале, повторяется до бесконечности…
Ему не хватало воображения проникнуть в сознание других, он не переставал удивляться окружавшим его ущербным людям, которые умели у каждого, кого знали, немедленно распознать и запомнить слабые места и недостатки, а потом пользоваться ими как рычагами.
Если хочешь быстро что-то забыть или избавиться от душевного потрясения, можно в мгновение ока напиться до беспамятства.
От одной и той же болезни не излечишь одним снадобьем того, у кого волосы соленые, того, у кого они пресные, и того, у кого борода горчит.
Тогда он перестал читать и стал спасать прочитанное от написанного.