Наваждения, согласно классификации, предложенной достопочтенным Тинки Айохти, бывают восемнадцати степеней достоверности. Наваждения первой степени достоверности знакомы всем — лицо покойного друга, мелькнувшее в конце улицы, тень в форме фантастической химеры — померещилось на миг, и сразу прошло. С наваждением восемнадцатой степени достоверности, можно прожить бок о бок всю жизнь и не догадаться о его нечеловеческой природе. Но о классификации наваждений в этой книге не сказано ни слова. Зато здесь много рассказано о самих наваждениях — древних чудовищах из далеких морей, шкатулках, дарящих вечное блаженство и зачарованных городах, иногда возникающих в пустыне перед утомленными путниками.
Все мы рождаемся и умираем с одной и той же невысказанной просьбой на губах: Любите меня, пожалуйста, как можно сильнее! В отчаянных поисках этой дурацкой несбыточной любви к себе мы проходим мимо великолепных вещей, которые вполне могли бы сбыться, в том числе и мимо настоящих чудес. Но нам не до них: мы слишком заняты поиском тех, кто нас оценит и полюбит…
…в своё время я умудрялся игнорировать даже собственный будильник – самую скандальную сволочь во вселенной!
Ты представить себе не можешь, на что способен человек, который наконец-то понял, что у него нет другого выхода…
Настоящее знание навсегда лишает человека уверенности в чем бы то ни было.
…как мало надо людям, чтобы сойти с ума. Чуть-чуть изменить привычную картинку мира – и готово…
…в те времена я был молод и не мог позволить себе роскошь казаться скупцом…
Изменить себя гораздо труднее, чем проделать то же самое с другими.
Иногда нет ничего лучше старой, несмешной шутки: такие вещи каким-то непостижимым образом склеивают реальность, когда она разваливается в наших неумелых руках.
События редко развиваются именно так, как ты это себе представляешь. И еще реже – так, как ты планируешь.
Перед тем, как уйти из дома, следует попрощаться со всеми, кто тебе дорог — не формально, а по-настоящему — просто потому, что человеческая жизнь должна быть непредсказуемой.
Обожаю откладывать на завтра то, от чего можно умереть сегодня.
Думаю, теперь я знаю, как течет время для червяка, насаженного на крючок. Ничего выдающегося, просто щедрая порция смертной скуки перед тем, как тебя съедят. Боюсь, примерно таким образом и коротают свой досуг между рождением и смертью большинство людей.
Я не могу выдать тебе справку с дюжиной печатей, где будет написано, что все закончится хорошо. Я вообще не любитель давать гарантии, поскольку в лучшем случае это — просто вранье. А в худшем — вредное, отупляющее, убаюкивающее вранье.
Уладь все свои дела. Так, как если бы был совершенно уверен, что сегодня вечером тебе действительно предстоит умереть. Ну, или просто уехать навсегда. Тебе уже давно следовало заняться генеральной уборкой своей жизни. Человек, на чьей шее висит множество незаконченных дел, похож на пройдоху, который ходит, напялив на себя кучу чужих лоохи. Может быть, ему тепло и уютно, но вся эта куча тряпок затрудняет движения, а концы путаются под ногами. Так и упасть можно.
- 1
- 2