Никто и никогда не добьется всего того, к чему стремится. А если добьется, значит, планка была поставлена слишком низко.
Захватывающая история пути непокорного художника, который даже сегодня плывет против течения
Кшиштоф Занусси — выдающийся режиссер, без которого польское кино не достигло бы такого мощного художественного размаха, — переносит свои размышления на литературную почву. При помощи слова, столь же яркого, как его кинематографические образы, он пробуждает в читателе беспокойство. Автор задает простые, но не дающие заснуть вопросы о возможностях, предоставляемых человеку судьбой. Задумывается, сколькими способами можно прожить жизнь, и есть ли среди них наиболее правильный в этическом отношении. Приглашает читателя к интеллектуальной игре, одновременно рассуждая о религии, динозаврах и цветных носках.
Об авторе:
Польский кинорежиссер, сценарист, продюсер, преподаватель. , Изучал физику и философию, но в итоге окончил киношколу в Лодзи. Один из главных представителей направления «кино морального беспокойства». Среди наиболее известных фильмов: «Иллюминация» (1972), «Защитные цвета» (1976), «Год спокойного солнца» (1984, Гран-при МКФ в Венеции), «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем» (2000, Гран-при МКФ в Москве). Участвовал в движении кинолюбителей и написал несколько работ на эту тему. Автор ряда книг мемуарно-публицистического характера, из которых на русский язык переведены «Пора умирать» и «Между ярмаркой и салоном». Директор киностудии «ТОР».
Цитата:
Мультимедийный роман, лукавая исповедь и смягченная иронией проповедь режиссера-классика — о Польше, кинематографе, цензуре и искренности. Драматургия фильма перекликается здесь с драматургией самой жизни, бесконечно банальной и неизменно удивительной.
— Антон Долин
Автор:
Старость сама по себе не гарантирует ни мудрости, ни авторитета.
Самый легкий путь к материальному успеху — бесчестность. В этом смысле быть порядочным невыгодно…
Человек, знающий себя, всегда будет иметь превосходство над тем, кто себя не изучил.
Любой характер можно изменить: или исправить, или испортить.
Выбор — вообще вещь трудная… Проблема вот в чем: делая выбор, всегда концентрируешься на том, что теряешь…
… На старинных вавилонских табличках были обнаружены тексты о том, как испортились нравы молодежи.
Для защиты веры и надежды нужно осмотрительно дозировать доверие. Наивность может дорого обойтись, ибо протрезвление бывает болезненным.
Цинизм — страшнейшая болезнь души, вид рака, который точит изнутри, это утрата веры и надежды, убежденность в том, что идеалов не существует, а если они и есть, то иллюзорны.
Выбор — это и есть свобода. Свободен тот, кто может выбирать. Тот, кому навязывают выбор, — раб.
… Я — за аристократизм духа, который велит выбирать лучшее и не засорять душу чтением бульварных романов, прослушиванием какофонии и просмотром ситкомов. Вкус либо вырабатывается, либо портится.
Можно ли предупреждать молодых людей, что, независимо от того, что они сделают в жизни, зрелость приносит разочарование?
Вкус либо есть, либо его нет. Так вот, драма массовой культуры — это как раз драма масс, у которых или плохой вкус, или вообще никакого нет. Зато они обладают большой покупательной способностью, и поэтому выбор масс более заметен, чем выбор элит.
Культура вообще учит «не поддаваться», а мир потребления, наоборот, соблазняет слоганами: «ты этого достойна», «позволь себе все»…
С моей точки зрения толерантность — тоже ложное благо. В вопросе толерантности могу сослаться на житейский опыт. У меня девять лабрадоров. У этих собак в генах заложена охота на птиц, а поскольку в наших окрестностях птицы — это, в основном, куры, я годами вынужден был платить соседям за кур, которых лабрадоры мне приносили, и есть куриный бульон, который не выношу. С помощью палки мне удалось обучить собак толерантности, они действительно смирились с существованием кур, но нечего и мечтать, что когда-нибудь их полюбят. Поэтому… когда речь заходит о толерантности, ссылаться на любовь [к ближнему] нужно очень осторожно. Особенно если есть подозрение, что толерантность включает терпимость ко злу, а зло сносить нельзя.