В конечном итоге, — продолжала подруга, — людям спокойнее с теми, кто издевается, нежели с теми, над кем издеваются. И радуются: «Боже, какое счастье, что все это вытворят не со мной!» В любые времена в любом обществе по большому счету происходит одно и тоже: все стремятся примкнуть к большинству и не париться.
Последний роман самого знаменитого автора современной японской прозы, главная литературная сенсация нового века, «магнум-опус прославленного мастера» и «обязательное чтение для любого, кто хочет разобраться в японской культуре наших дней», по выражению критиков. Действие книги происходит не столько в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, сколько в тысяча невестьсот восемьдесят четвертом, в мире, где некоторые видят на небе две луны, где ключом к вечной любви служит Симфониетта Яначека, где полицейских после всколыхнувшей всю страну перестрелки с сектантами перевооружили автоматическими пистолетами взамен револьверов, где LittlePeople — Маленький Народец — выходят изо рта мертвой козы и плетут Воздушный Кокон.
У детей все не так просто, — вздохнула она. — Достаточно быть не таким как все, — и ты уже изгой. Все совсем как у взрослых, но в более трагических проявлениях.
Реальность, куда ни кинь, — очень одинокая и холодная штука.
Ведь что ни говори, а в окружающих лицах нас куда сильнее привлекают естественность и живые эмоции, чем принципиально застывшее в Вечности отношение к добру и злу.
Главное — не верь глазам своим. Настоящая реальность только одна, и точка.
Людям, не способным тронуться с места, остается только наблюдать за чужими попытками сдвинуться хоть куда-то.
Кто я такая, куда сейчас пойду и зачем, вы даже представить себе не можете. Все вы застрянете здесь — люди, не способные двинуться ни вперед, ни назад.
Единожды солгав всему миру, вынужден лгать всю оставшуюся жизнь. Да ещё и увязывать очередное враньё с предыдущим. И для психики, и для извилин такая жизнь — сущий ад. Не дай бог, ошибешься хоть раз — и сам потонешь, и всю команду своей лодки отправишь на дно.
Хорошо это или плохо, но литературой движет кое-что выше денежных интересов.
Весь сценарий заложен в генах ещё до рождения.
А теперь ты мертв. И даже не заметил, как опустился занавес, разделяющий жизнь и смерть.
В одно и то же время я нахожусь в двух разных местах. Да, это противоречит теории Эйнштейна, но тут уж ничего не попишешь.