Америка учит своих детей, что любое страстное желание может быть преобразовано в предмет покупки.
И почему мужчинам достаются все удобства, в то время как мы должны приносить себя в жертву каблукам-шпилькам и прочим орудиям пыток, навязанным нам садистской модой?
Между тем выпал снег. Всякий раз забываешь об этом ежегодном чуде, о снежном просторе и свежем морозном воздухе, о косо летящих снежинках, покрывающих все штрихами гравировки, о большом снежном берете, надетом утром набекрень на птичью кормушку, о сохранившихся на дубе и ставших ярче сухих коричневых листьях, темно-зеленых стеблях болиголова с опущенными веточками и ясной голубизне неба, похожего на опрокинутую чашу…
Сам я не охотник, вставать в четыре часа утра, идти в лес и стрелять из дробовика в какую-нибудь глазастую косулю, не причинившую никому вреда, безумие. Люди безумцы. Они и в самом деле опасны, уж поверьте.
Собаки наделены почти человеческой способностью понимания, в их блестящих глазах светится страстное желание понять; для них что час, что минута — всё едино, они живут в мире без времени, никого не судя и не оправдывая…
…Искусство — любое искусство — способно приостановить внутреннее кровотечение меланхолии.
— Джейн, тебе никогда не бывает страшно? — спросила Александра.
— С тех пор как я приняла себя такой, какая есть, — нет.
Душе нужны безрассудства, как телу пища, она от них крепнет.
… Я думаю, что в этом трагедия школьного учителя. Ты помнишь многих, но лишь немногие помнят тебя.
С самого раннего детства ее приводило в ужас, что никто не знает про твои чувства, и непонятно — никто не может про них знать или никому просто нет дела.
… Одежда сама собой спадает с женщины, которая хочет, чтобы ее раздели.
Существует правда внутренняя и правда наружная. Наша правда — внутренняя.
Сказано: «Не занимай и не давай взаймы», однако жизнь — спутанный клубок уплат и неуплат.
Невольно усомнишься, годятся ли люди в мерило всех вещей. Мы ведь и себя не в состоянии толком измерить. Мы — единственные животные, совершающие ошибки.
… ведь нашими именами пользуются удобства ради другие люди, а для нас они существуют на самом краю сознания, для которого мы нечто слишком огромное и неясное, так что не укладывается в именах…