Мистер Л. Проссер был, как принято говорить, всего лишь человеком, иными словами основанной на углероде двуногой формой жизни, ведущей своё начало от обезьяны.
Они верят в «мир, справедливость, нравственность, культуру, спорт, семейную жизнь и ликвидацию всех прочих форм жизни».
У меня врачи нашли недоразвитость гланды общественного долга и врожденный порок морального ядра личности. Ну разве мне можно доверить спасение Вселенной?
Полет — это искусство, а точнее сказать, навык. Весь фокус в том, чтобы научиться швыряться свои телом в земную поверхность и при этом промахиваться.
Я с гораздо большим удовольствием буду счастлив, чем прав.
Удивление, которое испытал Гордон Уэй от своей внезапной смерти, не идет ни в какое сравнение с тем, что последовало дальше.
Слова, произносимые бездумно, словно они не заключали в себе ничего по-настоящему серьезного, давали возможность просочиться истинным вещам, которые в ином случае никак не смогли бы дать о себе знать.
Не было случаев, чтоб кто-нибудь был убит до обеда. Ну ни единого. Люди не в состоянии этого сделать. Чтобы повысить как содержание сахара в крови, так и жажду крови, необходим хороший обед.
— Я — частный детектив. Мне платят, чтобы я проявлял любопытство и бесцеремонность, это моя профессия.
— Как печально. По-моему, куда веселее быть любопытным и бесцеремонным в свободное от работы время.
Невозможно трижды кряду поднять одну и ту же тему так, чтобы она не потеряла такого наиважнейшего качества, как непреднамеренность.
Ну вот, такое ощущение, как будто целый день напролет играешь с миром в салочки. Утро началось столь бедственно, что хуже и представить себе невозможно, да и потом, за что ни схватишься, все ускользает из рук. Да, действительно, очень напоминает попытку покататься на норовистой лошади — одна нога в стремени, а другая безнадежно волочится сзади по земле.
Основатель умер, приняв летальную дозу кирпичной стены при помощи «феррари» и бутылки текилы.
Есть люди, к которым вы проникаетесь симпатией с первого взгляда, другие начинают вам нравиться с течением времени, а есть и такие, которых хочется оттолкнуть от себя подальше какой-нибудь палкой с острым концом.
Об этом его известило подсознание — та несносно капризная часть человеческого мозга, которая никогда не отвечает на вопрос прямо, лишь подсовывает какие-то многозначительные намёки, а потом снова погружается в себя, тихонько что-то жужжа, и не говорит ничего членораздельного.
Все эти статейки, конечно, носили оскорбительный характер, и почти никто в стране не обращал на них никакого внимания, кроме всего-навсего нескольких миллионов, которые обожали оскорбительные и жестокие вещи.