Эти огоньки свечей походили на людей. Такие хрупкие. Такие смертоносные. Если их не трогать, они дают свет и тепло. Впав в неистовство, уничтожат те самые вещи, которые должны освещать. Они — зародыши пожаров, и в каждом сокрыто семя столь мощной разрушительной силы, что она могла бы превращать в развалины города и вынуждать королей вставать на колени.
– Я знаю, что вы хороший человек, – улыбнулся Сэйзед. – Правда, очень тщательно это скрываете. Вы играете роль грубияна и эгоиста. Но для тех, кто следит за поступками, а не за словами, нет никакого секрета в том, какой вы на самом деле.
2
0
2
— Он все еще наверху? – спросил принц вошедшего Галладона.
– Коло, – с чувством ответил дьюл. – Кричит на своего бога во всю мочь.
– Ты хотел сказать «молится».
Галладон передернул плечами:
– Не понимаю, почему он считает, что бог его не услышит, если он будет говорить тихо.
1
7
8
— Ты так и не ответил на мой вопрос, – прошептала девушка. – Почему ты пошел против своей веры?
Хратен какое-то время шагал молча.
– Не знаю. Я следовал путями Дерети с детства: меня всегда привлекали ее порядок и смысл, поэтому я и поступил в монастырь. Я… я считал, что искренне верую, но, как оказалось, я верю не в Шу-Дерет. Я пока не знаю, во что.
– Шу-Корат?
Хратен покачал головой.
– Слишком просто. Вера – это не Корати, или Дерети, или любая другая религия. Я все еще верю в учение Дерети; у меня разногласия с вирном, а не с богом.
5
1
6