Я сам себе опротивел, я превращался в идиота. Мама права: ещё немного, и я начну жевать за обедом сено.
Люди живут, люди жили, люди умирают, это так. Люди живут, и единственное, о чем вспоминают после их смерти, единственное, что важно, единственное, что остаётся, — это их доброта.
Все равно однажды наступит такой момент, когда она выплеснется наружу, вся эта пакость, которую вы норовите запрятать в мозгах подальше.
Мама по-прежнему висела на телефоне в поисках учебного заведения, которое оказало бы нам великую милость и согласилось бы принять меня в сентябре. Каждое утро мы выгребали из почтового ящика тонны рекламных проспектов. Яркие фотографии на глянцевой бумаге расхваливали достоинства того или иного коллежа. Это было красиво — и лживо насквозь. Я листал их, качая головой, и думал: интересно, как это ухитрились заснять улыбающихся учеников? То ли им заплатили, то ли сообщили, что их учитель французского свалился в пропасть.
Наша семейка каждое утро вставала не с той ноги. А я мечтал, чтобы за завтраком было весело, как в рекламе: «Йо-о-огур-ты «Э-э-эрман!» Но, как говорится, мечтать не вредно.
Если бы он действительно тебя любил, он бы сам тебя бросил. Если любишь женщину, которая хочет детей, то либо делаешь ей детей, либо даёшь ей свободу.
Всем известно, что счастья нет и надо сильно постараться, чтобы быть счастливым вопреки
Любовник — это всегда сексуально, а вот любовница… Любовница — это такое слово, которое сразу подразумевает проблемы и пахнет нафталином. Любовница — это понятие со сроком годности, которое быстро становится обременительным. Все это так не справедливо…
Женщина меньше боится смерти. Может быть, именно потому, что она сама даёт жизнь?
Когда кто-то тебя смешит, сколько ни отрицай, но твоё сердце уже поимели.
Вот что случается, когда метишь выше собственной задницы — теряешь равновесие при первом же дуновении ветра.
Я был озадачен и слегка напуган. Неужели это нормально — быть таким счастливым? Это справедливо? Какую цену я должен буду за это заплатить?