Кстати, я тоже получил письмо, — вдруг оживился господин да Миро. — Вчера. И сперва даже не поверил, что это мне. Как вы знаете, со мной мало кто соглашается переписываться… меня, к сожалению, совершенно незаслуженно опасаются. Такую славу приписывают, что я даже расстроился, когда узнал об этом от своего палача.
— Да что я с ним делать-то буду?! — отпрянула я, когда хищный взгляд прищуренных кошачьих глаз буквально ударил меня в грудь. Вот зараза! Он ведь наверняка не захочет идти со мной! И как я с ним пойду?! Как про дорогу спрашивать буду?! Пошиплю? Помурлычу? Но я-то ладно, а он мне как ответит? Хвостом, как указателем, работать будет?!
Тьма – это бесконечный океан, черные волны которого лениво лижут изрытый бухтами берег жизни. Ты можешь войти в него в любом месте, прогуляться вдоль кромки, пройти так далеко, насколько хватит сил… но что с тобой там случится, никто не скажет. Тебя может затянуть воронка внезапно налетевшего шторма. Ты можешь оступиться и ухнуть с головой в разверзшуюся под ногами бездну. Настойчивое сопротивление волн может остановить тебя на середине пути, а если ты неосторожно зайдешь слишком глубоко, безжалостно раздавит, не обращая внимания на титулы, магию, происхождение или толщину кошелька.
Противники, соратники… К сожалению, иногда одинаково утомляют и те, и другие.
Искусство убеждения — это когда ты ломаешь кому-то ногу, а потом сожалеешь так, что даже пострадавший чувствует себя виноватым.
Вот только не надо хмурить лоб — от этого в мозгу появляются извилины, а в них — гнусные червоточины сомнений и даже — о ужас! — мысли.
Надо же… Оно еще и соображает! Не пойму, правда, каким местом, но тем не менее.
Только сильный способен признать свои ошибки, и только мудрый не станет лгать самому себе.
Нелепые предрассудки, мэтр, – так же безэмоционально заметил я и, помолчав, все-таки решил подлить масла в огонь: – Правда, именно они изживаются труднее всего – человеческой натуре свойственно цепляться за всякие глупости.
— Мне казалось, между нами не осталось долгов.
— Свои долги каждый определяет для себя сам, — едва заметно качнул головой убийца. — И за чужие, к счастью, не отвечает.
Да, я честный, справедливый, незлобивый человек. Поэтому убиваю с легкой душой и с чистой совестью.
Если ты мечтаешь об отдыхе, значит, сложности только начинаются.
С годами старые друзья могут превратиться в злейших врагов, тогда как враги почему-то не торопятся занять освободившееся место.
Хорошо быть мэтром [некромантом]: на какое бы кладбище ни пришёл, везде тебе искренне рады.
Я тяжело вздохнул.
Ну почему женщины это делают? Почему на любую угрозу они почти всегда реагируют визгом? Да ещё умудряются столь чисто, без единой ошибки взять такую октаву, что после неё потом полчаса звенит в ушах?!
— А-а-а! — взвыла бледная как полотно Верия при виде несущегося на неё во весь опор обнаженного мужика.
— Ы-ы-ы! — в тон ответил ей зомби, одновременно растопыривая руки пошире, чтобы сграбастать парализованную от ужаса добычу.